Все о тюнинге авто

И ильф е петров одноэтажная америка. О книге "одноэтажная америка". Вот некоторые из них

Владимир Познер, Брайан Кан, Иван Ургант

«Одноэтажная Америка»

«Одноэтажная Америка» Владимира Познера

Несколько слов по поводу

Так случилось, что к русскому языку я пришел позднее вас, читатель. Не стану объяснять, почему: история эта длинная, да к тому же относящаяся к давно прошедшим годам.

Учась на первом курсе биолого-почвенного факультета МГУ, я подружился с Семеном Милейковским, человеком весьма начитанным, несмотря на свои семнадцать лет, который познакомил меня с Ильфом и Петровым, точнее, с «Двенадцатью стульями». Познакомил довольно своеобразно, читая мне страницы за страницей чуть ли не шепотом, во время летней практики, когда не было никого рядом. Это был год 1953-й, и, хотя Ильф и Петров не числились среди писателей запрещенных, они и не были особенно разрешенными: после 1937 года произведения Ильфа и Петрова не переиздавались, видимо, ни «Двенадцать стульев», ни «Золотой теленок» не вписывались в идеологические каноны страны победивших рабочих и крестьян.

Тем более это относилось к «Одноэтажной Америке», о которой я хотел бы сказать особо.

В 1935 году Илья Ильф и Евгений Петров были откомандированы газетой «Правда» в Соединенные Штаты Америки для написания книги об этой стране. Это уже само по себе удивительно (тем более что у Ильфа были родственники, которые в свое время эмигрировали из России в Америку). В «Правде», главном печатном органе ВКП(б), ничего не появлялось случайно. По каким соображениям было принято решение послать двух писателей-сатириков в Америку, чтобы потом печатать их впечатления на страницах этой идеологической «библии» партии? Мы вряд ли узнаем ответ на этот вопрос. Потому ли, что всего лишь за три года до этого на пост президента США был избран Франклин Делано Рузвельт, и были установлены дипломатические отношения между СССР и США? Потому ли, что рассчитывали именно на сатирический талант писателей, которые представят советскому читателю американский капитализм «соответствующим» образом? Так или иначе, они поехали.

Прибыв в Нью-Йорк, Ильф и Петров провели там месяц, налаживая контакты и готовясь к поездке. Им, не знавшим английского языка и не умевшим водить машину, удалось найти американскую супружескую пару, которая согласилась быть их водителями-переводчиками, купили новенький «Форд» и отправились. Путешествие длилось ровно шестьдесят дней. Они проехали из Нью-Йорка, на Восточном побережье, до Калифорнии, на Западном, и обратно, побывав в двадцати пяти штатах и сотнях городов и населенных пунктах, они встретились с бесчисленным количеством американцев и, вернувшись домой, написали книгу. Книгу совершенно удивительную по нескольким причинам.

В ней сорок семь глав, причем известно, что семь глав они написали вместе, а двадцать – раздельно. Однако только специалист-текстолог способен определить, какие главы писал Ильф, а какие Петров. Это во-первых.

Во-вторых, ни Ильф, ни Петров не бывали раньше в Америке и не знали английского, что уже было отмечено, но это нисколько не помешало им необыкновенно тонко и точно почувствовать дух страны и народа. Я, человек, выросший в Америке и прочитавший множество книг о ней, полагаю, что «Одноэтажная Америка» не только лучшая книга, написанная иностранцами об Америке (за исключением исследования де Токвиля «О демократии в Америке» середины XIX века), но вообще одно из лучших «открытий Америки», с которым может сравниться разве что «В поисках Америки с Чарли» Джона Стейнбека.

Каким образом этим двум одесситам удалось всего лишь за три месяца разобраться в сложнейшей стране – для меня загадка. Сегодня, перечитывая «Одноэтажную…», понимаешь, что, по существу, они очень мало в чем ошиблись, если не считать, конечно, некоторых их оценок, касающихся, например, джаза и американского кино.

И еще: это был 1935 год, тяжелейшее время Великой депрессии, охватившей Америку, лишившей работы миллионы людей, но при этом ни Ильф, ни Петров не сомневались в способности американского народа выстоять, преодолеть кризис. Пожалуй, они ошиблись только в одном: сравнивая Советский Союз и США, они неизменно подчеркивали преимущества первой страны социализма перед главной страной капитализма: только что в СССР триумфально завершилась первая пятилетка, страна явно была на подъеме, об ужасах насильственной коллективизации знали немногие, массовые репрессии 1937–1938 годов еще были впереди. Как мне кажется, Ильф и Петров искренне верили в преимущества советского социализма. Восхищаясь достижениями американцев и Америки, они искренне возмущались социальной несправедливостью американского общества, и, хваля СССР, они не «отрабатывали номер», а с гордостью подчеркивали преимущества той страны, гражданами которой они имели счастье быть. Да, они заблуждались – что ж, заблуждались не только они.

* * *

В 1961 году, когда вышло пятитомное собрание сочинений Ильфа и Петрова, я впервые прочел «Одноэтажную Америку».

Прошли годы. Я сменил множество работ – был литературным секретарем Самуила Яковлевича Маршака, ответственным секретарем журналов «Совьет Лайф», «Спутника», комментатором Главной редакции радиовещания на США и Англию Гостелерадио. Именно там, в конце семидесятых, я стал регулярно выступать на разных каналах американского телевидения (делалось это по спутнику связи, поскольку я был невыездным). Приблизительно в это время я перечитал «Одноэтажную…» и тогда подумал: как было бы здорово повторить путешествие Ильфа и Петрова, но на сей раз для телевидения.

Эта мечта казалась совершенно нереальной. Я знал, что меня никогда не выпустят из страны – по крайней мере, так заявил мне в лицо какой-то генеральский чин с бычьим затылком. Как выяснилось, генерал заблуждался: не стало больше невыездных, пал «железный занавес», а с ним и главное препятствие на пути осуществления задуманного. Но должно было пройти еще много лет, судьбе предстояло выписать затейливые кренделя, должны были совпасть самые разные обстоятельства, звезды и планеты выстроиться определенным образом, чтобы все сошлось.

Потребовалось двадцать пять лет, но мечта осуществилась: мы – наша телевизионная группа – повторили путешествие Ильфа и Петрова, сняли документальный фильм «Одноэтажная Америка». Несмотря ни на что, все сбылось.

Как писал когда-то мой любимый Николай Васильевич Гоголь: «Кто что ни говори, а подобные происшествия бывают на свете, – редко, но бывают».

Прав был Гоголь. Прав.

Необходимое признание и предупреждение

Признание заключается в том, что Брайан Кан и Владимир Познер – не Илья Ильф и Евгений Петров. Сходство определенное есть, конечно, но лишь поверхностное: и они, и мы совершили путешествие по Америке, проехав шестнадцать тысяч километров с Востока на Запад и с Запада на Восток. И они, и мы написали по этому поводу книгу с одним и тем же названием – «Одноэтажная Америка». На этом сходство кончается.

Они – первичны, мы – вторичны. Они вдохновили нас, а не наоборот. Они – замечательные писатели, можно сказать, классики, мы же, если и писатели, то уж никак не классики. Наконец, Ильф и Петров писали вместе, чего никак нельзя сказать о Кане с Познером. И последнее: для Ильфа и Петрова книга «Одноэтажная Америка» была главным и единственным итогом их путешествия. Наша книга состоит из наблюдений и размышлений, не вошедших в документальный фильм, она все-таки вторична: это путевые заметки, сделанные, как говорится, вслед.

Для россиян, которые не читали и даже не слышали о книге Ильфа и Петрова (а таких, как выясняется, на удивление много), хочу сказать, что, взяв название Ильфа и Петрова для своей книги, мы хотели лишь этим подчеркнуть свое восхищение ими, а поставив название своей книги в кавычки, мы тем самым даем понять, что оно не нами придумано и является на самом деле цитатой.

О том, как мы приехали в Нью-Йорк и не попали в Куперстаун

Мы в Нью-Йорке. Мы – это наша съемочная группа, состоящая из 12 человек:

– Режиссера Валерия Спирина, человека, напоминающего собой сонливого полярного медведя – во-первых, своими габаритами, как в смысле роста, так и веса, во-вторых, окрасом и в-третьих, повадками: он нетороплив в движениях и в речи, смотрит на вас чуть отстраненным голубым взором (голубоглазые полярные медведи встречаются редко, но встречаются), однако совершенно понятно, что будить его не надо, себе дороже.

– Операторов Влада Черняева и Михаила Козлова. Операторы – народ особый. Они, как правило, всё видели и всё знают. Прежде всего они знают, что самое главное – это картинка, то есть то, что они считают нужным снимать. Все остальное – это так, антураж. Эти господа в течение всей поездки щеголяли в каких-то полушортах, драных майках и сандалиях, которые явно видели лучшие дни. Я не могу сказать, что они смахивали на арабских террористов, но то, что они вызывали определенную настороженность у американской публики, – это факт.

– Звукооператора Ивана Нехорошева, человека с томным взглядом, который в свободное время разговаривал по сотовому телефону с каким-то невероятным количеством московских, а, возможно, и не московских подруг и поклонниц. Видимо, это его так отвлекало от происходящего, что он часто только в последний момент вспоминал, что надо «омикрофонить» того или иного участника съемок, и начинал суетливо носиться между аппаратурой и объектом, часто роняя микрофоны и путаясь в проводах.

– Грипа («спеца» по технике) Владимира Кононыхина, человека поразительного спокойствия, молчаливого, от которого веяло необыкновенно приятной уверенностью: все, что он делал, делалось точно и надежно. Невысокого роста, чуть полноватый, Кононыхин был всеобщим любимцем. Именно он придумал, как крепить камеры на кузов нашего джипа на хитроумных присосках так, что на любой скорости и при любых погодных и иных условиях они стояли столь же твердо и незыблемо, как Гибралтар.

– Исполнительного продюсера Алены Сопиной. О ней надо сказать особо. Ей надлежало организовать абсолютно все: договариваться с мотелями, где нам предстояло ночевать, устанавливать контакты со всеми объектами съемок, получать все разрешения, вести все финансовые расчеты, улаживать вопросы проката машин (а их было три), подбирать всю кинохронику тридцатых годов – всего не перечислишь. И еще работать переводчицей. Словом, на плечи этого юного и необыкновенно хрупкого существа лег груз совершенно непомерный. Когда что-то не получалось, неважно что, все претензии адресовались ей, Хеле́не Сопи́ной...

«Одноэтажная Америка» Ильи Ильфа и Евгения Петрова - пожалуй, слишком известное произведение, чтобы всерьез рецензировать его спустя 75 лет после выхода в свет. Тем не менее и удержаться от того, чтобы не рассказать в своем журнале об этой замечательной книге после, наконец, свершившегося ее прочтения, я тоже не могу.
История создания книги такова: осенью 1935 года корреспонденты газеты «Правда» приехали в Америку, чтобы в течение нескольких месяцев совершить автомобильное путешествие по этой стране. «План поражал своей несложностью. Мы приезжаем в Нью-Йорк, покупаем автомобиль и едем, едем, едем - до тех пор, пока не приедем в Калифорнию. Потом поворачиваем назад и едем, едем, едем, пока не приезжаем в Нью-Йорк» . Итогом этого путешествия, естественно, должна была стать если не полноценная книга, то серия очерков о далекой и малоизвестной советским людям стране.
Чем руководствовались партийные начальники, отправляя сатириков в гущу капитализма, сказать сложно. С одной стороны, в середине 30-х годов наметилось сближение между СССР и Америкой, в результате которого в Советском Союзе работало много американских инженеров, помогавших проводить индустриализацию нашей страны. С другой стороны, как предполагает дочь Ильи Ильфа, Александра, в своем предисловии к современному изданию книги, «скорее всего, от них ждали злобной, уничтожающей сатиры на "страну кока-колы", но получилась умная, справедливая, доброжелательная книга ». Впрочем, чтобы там ни стало причиной появления этого, как сказали бы сейчас, трэвелога, возможность его создания была большой удачей и для авторов, и даже для современных читателей вроде меня, которым представляется возможность взглянуть на Америку 30-х годов глазами советских людей, то есть, по меркам того времени, практически совершить полет на другую планету.
Прожив месяц в Нью-Йорке, городе небоскребов, Ильф и Петров в компании инженера фирмы «General Electric» Соломона Трона, с которым они познакомились еще в СССР, и его женой Флоренс Трон, представленными в книге как супруги Адамс, совершили автомобильное путешествие от Атлантического до Тихоокеанского побережья Америки и обратно. В пути писатели не только осматривали большие и маленькие города и природные достопримечательности, но и посещали заводы и киностудии, встречались с известными людьми (например, с Генри Фордом), изучали уклад жизни и характер обычных американцев, а также индейцев и негров, делали наблюдения о плюсах и минусах капитализма, встречались с эмигрантами из России, знакомились с национальными видами спорта (американский футбол, рестлинг, мексиканскую корриду), побывали на стройке моста «Золотые ворота» и так далее. Многие вещи и понятия, которые давно и прочно вошли в нашу жизнь, Ильф и Петров открывают для советских читателей. На страницах книги они объясняют, что такое сервис, паблисити, ракет (рэкет), автостоп (хичхайкинг). Это касается и каких-то мелких бытовых моментов, в том числе еды. В Америке авторы впервые сталкиваются томатным соком, который называют помидорным, и поп-корном. В общем, не книга, а исторический документ. При этом написанный привычно живым для Ильфа и Петрова языком.

Отмечу, что книгу сложно назвать продуктом советской пропаганды. Не то, чтобы в ней совсем нет идеологических моментов, но, во-первых, они присутствуют только в качестве выводов из описаний американских реалий, а во-вторых, очевидно, объясняются тем, что авторы совершенно искренне находились под влиянием романтических настроений построения социализма, который представлялся им куда более справедливой моделью по сравнению с американским капитализмом. Это, впрочем, вовсе не мешало Ильфу и Петрову честно и доброжелательно отмечать плюсы американского мироустройства, не стесняясь признавать, что Советскому Союзу есть много чему поучиться у США.
Отсутствие «идеологической тяжести» подтверждается и тем, как была принята «Одноэтажная Америка» в самих Соединенных Штатах. Среди кратких газетных рецензий, приведенных на википедии, нет ни одной негативной. Зато есть такие отзывы: «Не многие из наших иностранных гостей удалялись на такое расстояние от Бродвея и центральных улиц Чикаго; не многие могли рассказать о своих впечатлениях с такой живостью и юмором» и «Ни на одну минуту авторы не дали себя одурачить. Рядом с центральными улицами они видели трущобы, они видели нищету рядом с роскошью, неудовлетворенность жизнью, всюду прорывавшуюся наружу» .

«Еле волоча ноги после этих ужасных приключений, мы отправились гулять по Санта-Фе. Американский кирпич и дерево исчезли. Тут стояли испанские дома из глины, подпертые тяжелыми контрфорсами, из-под крыш торчали концы квадратных или круглых потолочных балок. По улицам гуляли ковбои, постукивая высокими каблучками. К подъезду кино подкатил автомобиль, из него вышли индеец с женой. На лбу индейца была широкая ярко-красная повязка. На ногах индеанки видны были толстенные белые обмотки. Индейцы заперли автомбиль и пошли смотреть картину».

«В характере американского народа есть много чудесных и привлекательных черт. Это превосходные работники, золотые руки. Наши инженеры говорят, что, работая с американцами, они получают истинное удовольствие. Американцы точны, но далеки от педантичности. Они аккуратны. Они умеют держать свое слово и доверяют слову других. Они всегда готовы прийти на помощь. Это хорошие товарищи, легкие люди.
Но вот прекрасная черта - любопытство - у американцев почти отсутствует. Это в особенности касается молодежи. Мы сделали шестнадцать тысяч километров на автомобиле по американским догам и видели множество людей. Почти каждый день мы брали в автомобиль "хичхайкеров". Все они были очень словоохотливы, и никто из них не был любопытен и не спросил, кто мы такие».

«И вот здесь, в пустыне, где на двести миль в окружности нет ни одного оседлого жилья, мы нашли: превосходные постели, электрическое освещение, паровое отопление, горячую холодную воду - нашли такую же обстановку, какую можно найти в любом домике Нью-Йорка, Чикаго или Галлопа. В столовой перед нами поставили помидорный сок в стопочках и дали "стейк" с костью в виде буквы Т, такой же красивый, как в Чикаго, Нью-Йорке или Галлопе, и взяли с нас за все это почти столько же… Это зрелище американского standart of life (уровня жизни) было не менее величественным, чем окрашенная пустыня».

«На горы надо смотреть снизу вверх. На кэньон - сверху вниз. Зрелище Грэнд-кэньона не имеет себе равного на земле. Да это и не было похоже на землю. Пейзаж опрокидывал все, если можно так выразиться, европейские представления о земном шаре. Такими могут представиться мальчику во время чтения фантастического романа Луна или Марс. Мы долго простояли у края этой великолепной бездны. Мы, четверо болтунов, не произнесли ни слова. Глубоко внизу проплывала птица, медленно, как рыба. Еще глубже, почти поглощенная тенью, текла река Колорадо».

«Большинство таких девушек живет у родителей, заработок их идет на то, чтобы помочь родителям уплатить за домик, купленный в рассрочку, или за холодильный шкаф, тоже купленный в рассрочку. А будущее девушки сводится к тому, что она выйдет замуж. Тогда она сама купит домик в рассрочку, и муж будет десять лет не покладая рук работать, чтобы заплатить те три, пять или семь тысяч долларов, в которые этот домик обошелся. И все десять лет счастливые муж и жена будут дрожать от страха, что их выгонят с работы и тогда нечем будет платить за этот дом. Ах, какую страшную жизнь ведут миллионы американских людей в борьбе за свое крохотное электрическое счастье!»

«Очень многим людям Америка представляется страной небоскребов, где день и ночь слышится лязг надземных и подземных поездов, адский рев автомобилей и сплошной отчаянный крик биржевых маклеров, которые мечутся среди небоскребов, размахивая ежесекундно падающими акциями. Это представление твердое, давнее и привычное. Конечно, все есть - и небоскребы, и надземные дороги, и падающие акции. Но это принадлежность Нью-Йорка и Чикаго. […] В маленьких городах небоскребов нет. Америка по преимуществу страна одноэтажная и двухэтажная. Большинство американского населения живет в маленьких городках, где жителей три тысячи человек, пять, десять, пятнадцать тысяч».

«Мы уже говорили, что слово "паблисити" имеет очень широкий смысл. Это не только прямое рекламирование, а еще и всякое упоминание о рекламируемом предмете или человеке вообще. Когда, скажем, делают "паблисити" какому-нибудь актеру, то даже заметке в газете о том, что ему недавно сделали удачную операцию и что он находится на пути к выздоровлению, тоже считается рекламой. Один американец с некоторой завистью в голосе сказал нам, что господь-бог имеет в Соединенных Штатах шикарное "паблисити". О нем ежедневно говорят пятьдесят тысяч священников».

«Негры встречались все чаще. Иногда по несколько часов мы не видели белых, но в городках царил белый человек, и если негр появлялся у прекрасного, увитого плющом особняка в "резиденшел-парт", то обязательно со щеткой, ведром или пакетом, указывающими на то, что здесь он может быть только слугой. […] У негров почти отнята возможность развиваться и расти. Перед ними в городах открыты карьеры только швейцаров и лифтеров, а на родине, в Южных штатах, они бесправные батраки, приниженные до состояния домашних животных, - здесь они рабы. […] Конечно, по американским законам, и в особенности в Нью-Йорке, негр имеет право сесть на любое место среди белых, пойти в "белый" кинематограф или "белый" ресторан. Но он сам никогда этого не сделает. Он слишком хорошо знает, чем кончаются такие эксперименты. Его, разумеется, не изобьют, как на Юге, но что его ближайшие соседи в большинстве случаев немедленно демонстративно выйдут, - это несомненно».

«Америка лежит на автомобильной дороге. Когда закрываешь глаза и пытаешься воскресить в памяти страну, в которой пробыл четыре месяца, - представляешь себе не Вашингтон с его садами, колоннами и полным собранием памятников, не Нью-Йорк с его небоскребами, с его нищетой и богатством, не Сан-Франциско с его крутыми улицами и висячими мостами, не горы, не заводы, не кэньоны, а скрещение двух дорог и газолиновую станцию на фоне проводов и рекламных плакатов».

Илья Ильф и Евгений Петров в Америке
9

Путевые заметки Ильфа и Петрова «Одноэтажная Америка» вышли в свет в 1937 году, более семидесяти лет назад. Осенью 1935-го Ильф и Петров были командированы в Соединенные Штаты как корреспонденты газеты «Правда».

Трудно сказать, чем именно руководствовалось высшее начальство, посылая сатириков в самую гущу капитализма. Скорее всего, от них ждали злобной, уничтожающей сатиры на «страну кока-колы», но получилась умная, справедливая, доброжелательная книга. Она вызвала живой интерес у советских читателей, до той поры не имевших даже приблизительного представления о СевероАмериканских Соединенных Штатах.

Дальнейшую историю книги не назовешь простой: ее то издавали, то запрещали, то изымали из библиотек, то купировали части текста.

Как правило, «Одноэтажная Америка» включалась в немногие собрания сочинений Ильфа и Петрова, отдельные издания появлялись редко («как бы чего не вышло!»). Существуют всего два издания с ильфовскими фотоиллюстрациями.

Замечательно, что пришло время, когда желание повторить путешествие Ильфа и Петрова вызвало к жизни документальный телесериал «Одноэтажная Америка» Владимира Познера (он задумал этот проект тридцать лет назад). Кроме сериала, мы получили книгу путевых заметок Познера и американского писателя, радиожурналиста Брайана Кана, с фотографиями Ивана Урганта.

В сериале, достойном всяческих похвал, чувствуется уважение к оригиналу. Владимир Познер постоянно ссылается на Ильфа и Петрова, зорко подмечая черты сходства и различия в жизни Америки тогда и сейчас. Известно, что телесериал Познера возбудил большой интерес в Соединенных Штатах. А я с удовольствием обнаружила, что многие мои знакомые-соотечественники под влиянием сериала перечитывают старую «Одноэтажную Америку».

Нынешняя Америка очень интересуется своей историей, в том числе – временем, которое отразилось в книге Ильфа и Петрова. Совсем недавно в нескольких американских университетах с успехом прошли выставки «американских фотографий» Ильфа. А в Нью-Йорке вышло в свет издание: Ilf and Petrov’s American Road Trip. The 1935 Travelogue of Two Soviet Writers Ilya Ilf and Evgeny Petrov (2007). Это перевод «огоньковской» публикации 1936-го года, с многочисленными ильфовскими снимками.

Добрый взаимный интерес всем идет на пользу.

Впрочем, современная Америка продолжает оставаться «одноэтажной».

Александра Ильф

Ряд фамилий и географических названий дается в соответствии с современным написанием.

Часть первая

Из окна 27-го этажа

«Нормандия»

В девять часов из Парижа выходит специальный поезд, отвозящий в Гавр пассажиров «Нормандии». Поезд идет без остановок и через три часа вкатывается в здание гаврского морского вокзала. Пассажиры выходят на закрытый перрон, под ымаются на верх ний эта ж вокза ла по эска латору, проходят несколько зал, идут по закрытым со всех сторон сходням и оказываются в большом вестибюле. Здесь они садятся в лифты и разъезжаются по своим этажам. Это уже «Нормандия». Каков ее внешний вид – пассажирам неизвестно, потому что парохода они так и не увидели.

Мы вошли в лифт, и мальчик в красной куртке с золотыми пуговицами изящным движением нажал красивую кнопку. Новенький блестящий лифт немного поднялся вверх, застрял между этажами и неожиданно двинулся вниз, не обращая внимания на мальчика, который отчаянно нажимал кнопки. Спустившись на три этажа, вместо того чтобы подняться на два, мы услышали мучительно знакомую фразу, произнесенную, однако, на французском языке: «Лифт не работает».

В свою каюту мы поднялись по лестнице, сплошь покрытой несгораемым каучуковым ковром светло-зеленого цвета. Таким же материалом устланы коридоры и вестибюли парохода. Шаг делается мягким и неслышным. Это приятно. Но по-настоящему начинаешь ценить достоинства каучукового настила во время качки: подошвы как бы прилипают к нему. Это, правда, не спасает от морской болезни, но предохраняет от падения.

Лестница была совсем не пароходного типа – широкая и пологая, с маршами и площадками, размеры которых вполне приемлемы для любого дома.

Каюта была тоже какая-то не пароходная. Просторная комната с двумя окнами, двумя широкими деревянными кроватями, креслами, стенными шкафами, столами, зеркалами и всеми коммунальными благами, вплоть до телефона. И вообще «Нормандия» похожа на пароход только в шторм – тогда ее хоть немного качает. А в тихую погоду – это колоссальная гостиница с роскошным видом на море, которая внезапно сорвалась с набережной модного курорта и со скоростью тридцати миль в час поплыла в Америку.

Глубоко внизу, с площадок всех этажей вокзала, провожающие выкрикивали свои последние приветствия и пожелания. Кричали по-французски, по-английски, по-испански. По-русски тоже кричали. Странный человек в черном морском мундире с серебряным якорем и щитом Давида на рукаве, в берете и с печальной бородкой кричал что-то по-еврейски. Потом выяснилось, что это пароходный раввин, которого Генеральная трансатлантическая компания содержит на службе для удовлетворения духовных потребностей некоторой части пассажиров. Для другой части имеются наготове католический и протестантский священники. Мусульмане, огнепоклонники и советские инженеры лишены духовного обслуживания. В этом отношении Генеральная трансатлантическая компания предоставила их самим себе. На «Нормандии» есть довольно большая католическая церковь, озаряемая чрезвычайно удобным для молитвы электрическим полусветом. Алтарь и религиозные изображения могут быть закрыты специальными щитами, и тогда церковь автоматически превращается в протестантскую. Что же касается раввина с печальной бородкой, то отдельного помещения ему не отведено, и он совершает свои службы в детской комнате. Для этой цели компания выдает ему талес и особую драпировку, которой он закрывает на время суетные изображения зайчиков и кошечек.

Пароход вышел из гавани. На набережной и на молу стояли толпы людей. К «Нормандии» еще не привыкли, и каждый рейс трансатлантического колосса вызывает в Гавре всеобщее внимание. Французский берег скрылся в дыму пасмурного дня. К вечеру заблестели огни Саутгемптона. Полтора часа «Нормандия» простояла на рейде, принимая пассажиров из Англии, окруженная с трех сторон далеким таинственным светом незнакомого города. А потом вышла в океан, где уже начиналась шумная возня невидимых волн, поднятых штормовым ветром.

Все задрожало на корме, где мы помещались. Дрожали палубы, стены, иллюминаторы, шезлонги, стаканы над умывальником, сам умывальник. Вибрация парохода была столь сильной, что начали издавать звуки даже такие предметы, от которых никак этого нельзя было ожидать. Впервые в жизни мы слышали, как звучит полотенце, мыло, ковер на полу, бумага на столе, занавески, воротничок, брошенный на кровать. Звучало и гремело все, что находилось в каюте. Достаточно было пассажиру на секунду задуматься и ослабить мускулы лица, как у него начинали стучать зубы. Всю ночь казалось, что кто-то ломится в двери, стучит в окна, тяжко хохочет. Мы насчитали сотню различных звуков, которые издавала наша каюта.

«Нормандия» делала свой десятый рейс между Европой и Америкой. После одиннадцатого рейса она пойдет в док, ее корму разберут, и конструктивные недостатки, вызывающие вибрацию, будут устранены.

Утром пришел матрос и наглухо закрыл иллюминаторы металлическими щитами. Шторм усиливался. Маленький грузовой пароход с трудом пробирался к французским берегам. Иногда он исчезал за волной, и были видны только кончики его мачт.

Всегда почему-то казалось, что океанская дорога между Старым и Новым Светом очень оживлена, что то и дело навстречу попадаются веселые пароходы, с музыкой и флагами. На самом же деле океан – это штука величественная и пустынная, и пароходик, который штормовал в четырехстах милях от Европы, был единственным кораблем, который мы встретили за пять дней пути. «Нормандия» раскачивалась медленно и важно. Она шла, почти не уменьшив хода, уверенно расшвыривая высокие волны, которые лезли на нее со всех сторон, и только иногда отвешивала океану равномерные поклоны. Это не было борьбой мизерного создания человеческих рук с разбушевавшейся стихией. Это была схватка равного с равным.

«Одноэтажная Америка» – путевые очерки Ильи Ильфа и Евгения Петрова, создателей знаменитых романов «Двенадцать стульев» и «Золотой телёнок». Осенью 1935 г. сатирики были командированы в Соединенные Штаты как корреспонденты газеты «Правда». Они проехали Америку от Атлантики до Тихого океана и обратно, а затем, с присущими им живостью и чувством юмора, поведали об этом путешествии в книге. Ильф и Петров рассказали о жизни маленьких и больших городов, о красивейших пейзажах: прериях, горах и национальных парках, посетили Белый дом и индейский вигвам, поведали об американских знаменитостях и производстве фильмов в Голливуде, о родео, реслинге и американском футболе, о создании лампочки, фонографа и электрического стула и многом-многом другом.

01. Часть I. «Из окна двадцать седьмого этажа». Глава первая «Нормандия». (16:14)
02. Глава вторая. Первый вечер в Нью-Йорке. (18:52)
03. Глава третья. Что можно увидеть из окна гостиницы. (15:08)
04. Глава четвертая. Аппетит уходит во время еды. (18:00)
05. Глава пятая. Мы ищем ангела без крыльев. (19:34)
06. Глава шестая. Папа энд мама. (15:09)
07. Глава седьмая. Электрический стул. (26:16)
08. Глава восьмая. Большая нью-йоркская арена. (19:37)
09. Глава девятая. Мы покупаем автомобиль и уезжаем. (20:35)
10. Часть II. «Через восточные штаты». Глава десятая. На автомобильной дороге. (18:57)
11. Глава одиннадцатая. Маленький город. (18:23)
12. Глава двенадцатая. Большой маленький город. (18:48)
13. Глава тринадцатой. Электрический домик мистера Рипли. (21:40)
14. Глава четырнадцатая. Америку нельзя застать врасплох. (24:32)
15. Глава пятнадцатая. Дирборн. (18:47)
16. Глава шестнадцатая. Генри Форд. (24:02)
17. Глава семнадцатая. Страшный город Чикаго. (29:46)
18. Глава восемнадцатая. Лучшие в мире музыканты. (16:17)
19. Часть III. «К Тихому океану». Глава девятнадцатая. На родине Марка Твена. (26:44)
20. Глава двадцатая. Солдат морской пехоты. (16:05)
21. Глава двадцать первая. Робертс и его жена. (23:42)
22. Глава двадцать вторая. Санта-Фе. (15:46)
23. Глава двадцать третья. Встреча с индейцами. (23:30)
24. Глава двадцать четвертая. День несчастий. (22:14)
25. Глава двадцать пятая. Пустыня. (20:04)
26. Глава двадцать шестая. Грэнд-Кэньон. (14:44)
27. Глава двадцать седьмая. Человек в красной рубашке. (28:14)
28. Глава двадцать восьмая. Юный баптист. (15:07)
29. Глава двадцать девятая. На гребне плотины. (19:12)
30. Часть IV. «Золотой штат». Глава тридцатая. Рекорд миссис Адамс. (25:52)
31. Глава тридцать первая. Сан-Франциско. (23:01)
32. Глава тридцать вторая. Американский футбол. (21:18)
33. Глава тридцать третья. «Русская горка». (15:56)
34. Глава тридцать четвертая. Капитан Икс. (26:25)
35. Глава тридцать пятая. Четыре стандарта. (20:15)
36. Глава тридцать шестая. Бог халтуры. (28:28)
37. Глава тридцать седьмая. Голливудские крепостные. (05:26)
38. Глава тридцать восьмая. Молитесь, взвешивайтесь и платите!. (16:26)
39. Глава тридцать девятая. Божья страна. (19:52)
40. Часть V. «Назад к Атлантике». Глава сороковая. По старой испанской тропе. (22:12)
41. Глава сорок первая. День в Мексике. (20:24)
42. Глава сорок вторая. Новый год в Сан-Антонио. (22:13)
43. Глава сорок третья. Мы въезжаем в южные штаты. (21:13)
44. Глава сорок четвертая. Негры. (23:34)
45. Глава сорок пятая. Американская демократия. (14:38)
46. Глава сорок шестая. Беспокойная жизнь. (21:05)

В этом году исполняется 80 лет книге Ильфа и Петрова "Одноэтажная Америка".

"Одноэтажная Америка" — книга, создававшаяся Ильёй Ильфом и Евгением Петровым в 1935-1936 годах. Издана в 1937 году в Советском Союзе. Вчетвером (оба автора и супружеская пара Адамс из Нью-Йорка) на приобретённом новеньком Форде «благородного мышиного цвета» пересекли Америку от Атлантики до Тихого океана и обратно в течение двух месяцев (конец 1935 года — начало 1936 года).

На страницах книги авторы:

Глубоко и подробно раскрывают обычную жизнь американцев того времени;
. Знакомят со многими американскими знаменитостями: Хемингуэй, Генри Форд, Морган, Вильямс, Рид, Таунсенд, Стеффенс и др.;
. Описывают многие города и городки Америки: Нью-Йорк, Чикаго, Канзас, Оклахома, Лас-Вегас, Сан-Франциско, Лос-Анджелес, Сан-Диего, Эль-Пасо, Сан-Антонио, Новый Орлеан и столицу США — Вашингтон;
. Посещают индейский вигвам и мексиканскую деревню;
. Периодически встречаются с русскими эмигрантами, в том числе с молоканами в Сан-Франциско;
. Рассказывают о некоторых национальных видах спорта: родео, борьбу реслинг, американский футбол и мексиканскую корриду;
. Поднимаются на крышу «Эмпайр-стейт-билдинг» в Нью-Йорке и опускаются глубоко под землю в пещеры Карлсбада;
. Подробно описывают уникальное американское изобретение — «электрический стул» тюрьмы Синг-Синг и создание первой электрической лампочки и фонографа Эдисоном;
. Представляют красивейшие пейзажи Америки, находящиеся в прериях, горах, национальных парках и даже в пустынях;
. Посещают Белый Дом, где состоялась беседа президента США Рузвельта с репортёрами;
. Подробно рассказывают о производстве фильмов в Голливуде.

Генри Форд и «Жестяная Лиззи». 1921 год.

Характерной чертой книги является минимум (точнее, практическое отсутствие) идеологических моментов, что для сталинского времени было просто исключительным явлением. Ильф и Петров, будучи тонкими, умными и проницательными наблюдателями, составили весьма объективную картину США и их жителей. Неоднократно критикуются такие неприглядные черты, как всеобщая стандартизация и бездуховность, точнее, интеллектуальная пассивность американцев, особенно молодежи.

В то же время авторы восхищаются американскими дорогами и превосходным сервисом, чёткой организацией и прагматичностью в быту и на производстве. Именно из «Одноэтажной Америки» советский читатель впервые узнал о паблисити, жизни в кредит и идеологии потребления (глава «Электрический домик мистера Рипли»).

История создания

В сентябре 1935 года корреспонденты газеты «Правда» Ильф и Петров выехали в Соединенные Штаты Америки. В те времена президентом США был Франклин Рузвельт, много сделавший для сближения между США и СССР. Это позволило авторам беспрепятственно передвигаться по стране и близко познакомиться с жизнью разных слоёв американского общества. В Америке Ильф и Петров прожили три с половиной месяца.

За это время они дважды пересекли страну из конца в конец. Возвратившись в первых числах февраля 1936 года в Москву, Ильф и Петров сообщили в беседе с корреспондентом «Литературной газеты», что будут писать книгу об Америке. Фактически работа над «Одноэтажной Америкой» началась еще в США. Очерк «Нормандия», открывающий книгу, был написан Ильфом и Петровым вскоре после приезда в Америку. Под заголовком «Дорога в Нью-Йорк» он с незначительными сокращениями появился в «Правде» 24 ноября 1935 года.

«Эту картинку хотелось бы подписать так: „Вот это и есть Америка!“» (фото И. Ильфа)

Во время пребывания писателей в Америке «Правда» также напечатала их очерк «Американские встречи» (5 января 1936 года), который в книге заключает 25-ю главу двадцать «Пустыня». Первые краткие заметки о поездке Ильф и Петров опубликовали в 1936 году в журнале «Огонёк» под названием «Американские фотографии». Текст сопровождали около 150 американских фотоснимков Ильфа, которые запечатлели облик страны и портреты людей, с которыми писатели познакомились в Америке.

«Одноэтажная Америка» была написана довольно быстро — в летние месяцы 1936 года. Пока писалась книга, «Правда» опубликовала из неё ещё пять очерков:

18 июня — «Путешествие в страну буржуазной демократии»;
. 4 июля — «Нью-Йорк»;
. 12 июля — «Электрические джентльмены»;
. 5 сентября — «Славный город Голливуд»;
. 18 октября — «В Кармеле».

В 1936 году путевые очерки «Одноэтажная Америка» впервые опубликованы в журнале «Знамя». В 1937 году они вышли отдельным изданием в «Роман-газете», в Гослитиздате и в издательстве «Советский писатель». В том же году книга была переиздана в Иванове, Хабаровске, Смоленске.

Герои и прототипы

Под фамилией Адамс в книге выведены инженер фирмы «General Electric» Соломон Абрамович Трон (1872-1969), сыгравший немаловажную роль в электрификации СССР, и его супруга Флоренс Трон.

Мы познакомились с Троном на одной из моих публичных лекций о Советском Союзе. Потом, в тридцатом году, мы встретились в Москве. Он уже успел поработать на Днепрострое, в Сталинграде и Челябинске. Вместе с ним в Москве был его сын от первого брака, тоже инженер-электрик. Трон был точно таким, каким он нарисован в «Одноэтажной Америке».

Перед второй мировой войной, начало которой, как вы, наверное, помните из книжки, он предсказал с ошибкой всего на один лишь год, этот непоседа успел побывать и поработать в Китае, Индии и Швейцарии. Последний раз мы встречались с ним уже в конце войны. Он собирался переехать из Нью-Йорка в Янгстаун, что в штате Огайо, к родственникам жены, выведенной в «Одноэтажной Америке» под именем Бекки. … Он уже был довольно больным человеком, старость давала себя знать, но в душе он оставался все тем же «мистером Адамсом» — энергичным, любознательным, интереснейшим собеседником.

Познакомившись с рукописью «Одноэтажной Америки», Трон шутливо заявил, что отныне они с женой «готовы жить под именем Адамсов». Дочь Тронов Саша (р. 1933), несколько раз упомянутая в книге как «беби», впоследствии училась в Швейцарии.

Переиздания

В советское время книга переиздавалась в 1947, 1961 и 1966 годах, но в этих изданиях её текст был подвергнут политической цензуре. Так, из текста исчезли упоминания Сталина и других политических фигур. Ещё большему количеству правок текст подвергся при публикации в «Собрании сочинений» Ильфа и Петрова в 1961 году. Например, из текста исчезло сочувственное упоминание переезда Чарльза Линдрберга из Америки в Европу после похищения и убийства его сына, что, вероятно, связано с последовавшим сотрудничеством Линдрберга с нацистами.

В 2003 году была опубликована новая, восстановленная по первоисточнику, редакция книги, включающая неизвестные ранее материалы из личного архива Александры Ильиничны Ильф (дочери И. Ильфа). В ней впервые опубликованы письма, которые Ильф посылал жене и дочери по ходу путешествия, и фотографии, сделанные им в США.

Вместе с письмами Петрова они представляют собой своеобразный дневник путешествия и естественным образом дополняют книгу. В 2000-х годах в нескольких американских университетах с успехом прошли выставки «американских фотографий» Ильфа, а в Нью-Йорке опубликован перевод «огоньковской» публикации 1936-го года, с многочисленными ильфовскими снимками.

Торговля хот-догами в Нью-Йорке, 1936 год.

Переводы

«Одноэтажная Америка» неоднократно издавалась на болгарском, английском, испанском, чешском, сербском, французском, итальянском и других языках. В США «Одноэтажная Америка» вышла в 1937 году, уже после смерти Ильфа, в издательстве Farrar & Rinehart под названием «Little Golden America» («Маленькая золотая Америка»). Это название было придумано издателем, несмотря на протест автора — Евгения Петрова и переводчика Чарльза Маламута. По мнению издателя, такое название должно было напомнить читателям о предыдущей книге Ильфа и Петрова «Золотой телёнок», ранее издававшейся в США под названием «The Little Golden Calf».

«Одноэтажная Америка» имела успех у американских читателей и вызвала множество откликов в столичной и провинциальной печати.

Вот некоторые из них:

Эта книга должна быть отмечена, как весьма значительное произведение.
Американцы и Америка много выиграли бы, если бы поразмыслили над этими
наблюдениями.
Allentown Morning Call

Не многие из наших иностранных гостей удалялись на такое расстояние
от Бродвея и центральных улиц Чикаго; не многие могли рассказать о своих
впечатлениях с такой живостью и юмором.
New York Herald Tribune

Это одна из лучших книг, написанных об Америке иностранцами.
Приятное, но подчас беспокойное занятие — вновь открывать Америку,
глядя глазами авторов этой книги.
News Courier, North Carolina

Последователи

В 1955 году писатель Б. Полевой в составе делегации советских журналистов совершил поездку по США. Путевые записки, созданные во время этого путешествия, легли в основу книги «Американские дневники». По признанию автора, отношение к советским журналистам в США изменилось в худшую сторону и, хотя делегация ехала почти по следам Ильфа и Петрова, многие стороны американской жизни они были лишены возможности увидеть.

В 1969 году журналисты газеты «Правда» Б. Стрельников и И. Шатуновский повторили маршрут Ильфа и Петрова с целью сравнить, насколько изменились США за прошедшую треть века. Результатом поездки стала книга «Америка справа и слева».

Летом 2006 года российские журналист Владимир Познер и телеведущий Иван Ургант осуществили поездку в США по следам Ильфа и Петрова. В феврале 2008 года на российском ТВ состоялась премьера их фильма «Одноэтажная Америка», который представил обычную жизнь современной Америки. В 2011 году также увидела свет их книга «Одноэтажная Америка».