Все о тюнинге авто

Кричевский усов. Почему мы забыли погибших защитников «Белого дома»? Илья Кричевский читает свои стихи

Родился в Москве в семье служащего. В 1980 году окончил московскую среднюю школу № 744 и в 1986 году - Московский архитектурный институт. Работал архитектором в Государственном проектном институте № 6. В 1986-88 годах служил в рядах Советской Армии, младший сержант. Затем работал архитектором в Проектно-строительном кооперативе «Коммунар». Илья Кричевский писал стихи; посмертно они включались в антологии («Строфы века» Евгения Евтушенко и другие).

19-21 августа 1991 года в период деятельности в Москве Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП) И. М. Кричевский находился среди тех, кто протестовал против ввода войск в Москву и требовал демократических преобразований. Он погиб в ночь с 20 на 21 августа 1991 года в районе подземного туннеля близ Смоленской площади, где на пересечении улиц Чайковского и Нового Арбата толпа заблокировала восемь боевых машин пехоты (БМП) Таманской мотострелковой дивизии.

Когда демонстранты, пытаясь остановить движение БМП в сторону Смоленской площади, облили бензином (огневой смесью) БМП № 536, и машина загорелась, то покинувший её экипаж стал под градом камней и металлических прутьев перебегать к соседним БМП. Во время посадки в БМП № 521 двое из членов экипажа горевшей машины, прикрывая отход товарищей, делали предупредительные выстрелы в воздух. В этот момент Кричевский ринулся к БМП и получил сквозное смертельное ранение в голову.

Похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище, где на его могиле установлен памятник. Памятный знак в честь Кричевского И. М. установлен над подземным туннелем на пересечении Садового кольца с улицей Новый Арбат в Москве.

Награды

Указом Президента СССР от 24 августа 1991 года «за мужество и гражданскую доблесть проявленные при защите демократии и конституционного строя СССР» Кричевскому посмертно присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 11659).

Награждён медалью «Защитнику свободной России» № 2.

Один из последних Героев Советского Союза.

По моим данным, Кричевский не «бросился под танк, пытаясь остановить его», он не «забрался на броню, крича и размахивая руками, поскользнулся и упал и был раздавлен» и не «бросил в БМП 536 бутылку (с коктейлем Молотова), поджёг машину, но сам погиб под ней». Насколько мне известно, Илья был интеллигентный и скромный парень, его интересовали книги, музыка, а больше всего - стихи, он был поэтом. Он от переполнявших его эмоций просто прокричал: «Что Вы делаете? Ведь гибнут же люди! Уже двое погибло!». Кричал он, не бросая ни бутылок, ни камней, обращаясь, естественно, не к солдатам, а к командиру с пистолетом, за что и получил пулю в голову. Это сделал капитан Суровикин, о чём мне рассказал наш адвокат В.Й.Лившиц. Так, что все версии гибели Ильи Кричевского, а так же в статье «Последние Герои» являются домыслами журналистов. К тому же есть настоящий свидетель.

Со слов очевидца С.Братчикова: «я…подбежал к этой БМП, которая раздавила человека, и плеснул ей (ведро с бензином) прямо под пушку, в воздухозаборник. И тут же спичку, туда же. Полыхнуло - будь здоров. БМП тут же остановилась, люки пооткрывались, и оттуда солдаты стали выбегать в другие машины. И только командир не побежал прятаться, а пошел на цепочку людей. Майор, кажется. Автомат - на плече. «Разойдись!» - орёт. Все стоят. Он достал пистолет и выстрелил в первого попавшегося. Тот так и рухнул. Люди кинулись врассыпную, а майор ушел куда - то, в дом…». Машина, которая раздавила человека это машина - убийца БМП 536, в ней находился не майор, а капитан Суровикин, в камуфляжной форме, звание определить было сложно, поэтому Братчиков перепутал знаки различия, но всё остальное ему врезалось в память на всю жизнь, быть свидетелем хладнокровного убийства…, поэтому он рассказывал и на годовщину 20 лет, при мне журналистам слово в слово, как будто всё произошло вчера, а не 20 лет назад. Я спросил, знает ли он, что был свидетелем убийства Ильи Кричевского. Как оказалось Братчиков этого не знал, у него брали интервью, как он поджёг бронемашину, за одно он и про убийство рассказал. Так я обнаружил статью с его правдой в интернете http://izvestia.ru/news/316440 , а.так, как. пистолет мог находиться только у офицера, солдатам выдают только автоматы, нетрудно догадаться, что это и был капитан Суровикин. Из рассказа Сергея Братчикова, очевидно, что свидетелей гибели Кричевского было большое количество людей. Но дело всё же прекратили из-за отсутствия улики - пули. В Генеральной прокуратуре мне следователь сказал, что пули были разрывные, не поэтому ли и не нашли пулю?, очевидно, что следственные органы всё прекрасно знали, и владели полной информацией. Адвокат Лившец В.И. был допущен к материалам следствия, изучив их он говорил, что даже были свидетели моего ранения и всё, что я говорил, подтверждается показаниями свидетелей. Видно установка дана была не на раскрытие преступления, а совсем в противоположную сторону.



К ричевский Илья Маратович - архитектор проектно-строительного кооператива "Коммунар" (Москва).

Родился 3 февраля 1963 года в Москве в семье служащего. Еврей. В 1980 году окончил московскую среднюю школу № 744 и в 1986 году - Московский архитектурный институт. Работал архитектором в Государственном проектном институте № 6. В 1986-88 годах служил в рядах Советской Армии, младший сержант. Затем работал архитектором в Проектно-строительном кооперативе "Коммунар".

19-21 августа 1991 года в период деятельности в Москве Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП) И.М. Кричевский находился среди граждан, протестовавших против ввода войск в Москву, и требовавших демократических преобразований в стране. Он погиб в ночь с 20 на 21 августа 1991 года в районе подземного туннеля близ Смоленской площади, где на пересечении улиц Чайковского и Нового Арбата были блокированы восемь боевых машин пехоты (БМП) Таманской мотострелковой дивизии.

Когда граждане, пытаясь остановить движение колонны БМП в сторону Смоленской площади, облили бензином (огневой смесью) БМП № 536, и машина загорелась, то покинувший её экипаж стал под градом камней и металлических прутьев переходить к соседним БМП. Во время посадки в БМП № 521 двое из членов экипажа горевшей машины, прикрывая отход товарищей, делали предупредительные выстрелы в воздух. В этот момент Кричевский И.М., бросив в солдат камень, сделал шаг в сторону БМП и получил сквозное смертельное ранение в голову…

У казом Президента СССР от 24 августа 1991 года "за мужество и гражданскую доблесть проявленные при защите демократии и конституционного строя СССР" Кричевскому Илье Маратовичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" (№ 11659).

Похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище, где на его могиле установлен памятник (участок 25). Памятный знак в честь Кричевского И.М. установлен над подземным туннелем на пересечении Садового кольца с улицей Новый Арбат в Москве.

Награждён орденом Ленина, медалью "Защитнику свободной России" № 2.

Сочинения:
Красные бесы: Лирика и поэмы . - Киев: Обериг, 1992.;
Спасибо, друг, что говоришь со мной. М.: Московский рабочий, 1998.

"… Всем троим погибшим, Указом Горбачёва присвоят звание Героев уже, собственно, и не существующего к тому времени Советского Союза. Последние герои великой страны...

С государственными почестями их захоронят на Ваганьковском кладбище, а газеты упорно будут избегать таких деталей, что погибшие напали на солдат первыми, что техника шла не к Белому дому, а от него. Зато против экипажа БМП № 536 возбудят уголовное дело. К чести суда и судьи В. Фокиной, несмотря на давление, желание придать делу политическую окраску, солдат признают невиновными: экипаж подвергся нападению, оружие применено законно, в целях самозащиты.

Так была сотворена ещё одна насмешка над страной, над её высшим знаком отличия - званием Героев Советского Союза".

Вечная им память".

Кстати, при этом серьезно пострадали военнослужащие. Но об этом СМИ практически молчало, кому жалко каких-то вояк.

Несколько по иному говорит В.А. Крючков: "…В тоннеле под Калининским проспектом несколько БТР были заблокированы троллейбусами, грузовыми машинами, причем с обеих сторон. Не было возможности ни повернуть назад, ни продолжить движение вперед. На машины посыпался град камней, тяжелых предметов, полетели бутылки с зажигательной смесью. Машины загорелись, на них полезли возбужденные, а некоторые явно нетрезвые молодчики. Попытки экипажей образумить людей не увенчались успехом. В результате провокации трое из числа нападавших погибли".

А, в самом деле, была ли провокация? А почему бы и нет. Мы ведь уже говорили, что кровь была нужна. А до широкой общественности так и не довели, даже то, кто давал приказ блокировать бронетехнику. А уж как действовали и подавно точно неизвестно. Кстати, по словам генерала А.И. Лебедя, 19-летний мальчишка-сержант предотвратил взрыв машины с боекомплектом, в результате которого могло погибнуть не три, а 1333 человека, заплатившие своей жизнью за недомыслие, глупость и не спровоцированную агрессивность".

Но уголовное дело было только по возможному факту убийства троих молодых людей. "Московская городская прокуратура, проводившая следствие по этому факту, прекратила уголовное дело, посчитав, что нет состава преступления ни со стороны нападавших, ни со стороны военнослужащих, которые подверглись нападению".

Тот же Лебедь счел нужным отметить: "Спасибо, что нашлись тогда здравомыслящие люди, которые остановили произвол в отношении ни в чем не виновных солдат. И следует отдать дань мужества женщины-следователя, которая вела потом это дело. Не знаю, как ее зовут, но она сумела возвыситься над буйствующей конъюнктурой и, объективно, беспристрастно разобраться в случившемся, оправдать солдат, ставших жертвами трагических обстоятельств". Правда, Крючков назвал это заминанием дела.

Но это потом. А первоначально истерическая панихида по безвинным жертвам, торжественно-кощунственное награждение их всех почетными званиями Героя Советского Союза. А за что? Ведь потом оказалось, что никто не виноват. Если нет преступления, то разве может быть герой, его пресекающий? Оказывается, может, если захочет кто-то властно направляющий ход событий.

Александр Иванович Лебедь написал: "Погибших людей по-человечески жаль. Безвременно ушли из жизни полные сил и здоровья молодые люди. Царство им небесное и земля пухом. Но то, что они стали последними в истории существования страны Героями Советского Союза, восприняв это звание посмертно из рук людей, которые готовились этот Союз ликвидировать, звучит с каждым днем и месяцем все более пронзительно-кощунственно".

Илья Кричевский, Дмитрий Комарь, Владимир Усов — кому и о чём говорят сегодня эти имена? Увы, они почти забыты. Между тем это последние Герои Советского Союза и первые Герои России. Во время августовского путча 1991 года эти парни погибли, защищая нашу свободу.

Это случилось в ночь на 20 августа, когда колонна военной техники прорывалась к Белому дому в Москве, чтобы арестовать сторонников демократа Ельцина. 22-летний Комарь залез на БТР, пытаясь забраться в люк и остановить военных. Изнутри в него выстрелили. Его тело отбросило, нога застряла, он свесился с задней стороны бронетранспортёра. БТР остановился, но парню размозжило голову. Его пытался снять с машины Усов и был убит шальной пулей. Кричевского застрелили, когда солдаты выбирались из другого БТР, подожжённого демонстрантами.

Те, кто видел это братоубийственное безумие, понимали: это грань гражданской войны. Кто-то написал, будто кровью на асфальте: «Началась революция» . 22, 28, 37 лет - столько было трём погибшим парням. Через день их объявили героями. Через год забыли. Ещё через год, в ноябре 1993-го, молодая российская демократия сделала то, от чего смогла остановить ГКЧП: из Белого дома, обстрелянного из танков демократической властью, трупы власть вывозила грузовиками. Так ради чего погибли три молодых парня в 1991-м?

Отец погибшего Ильи Кричевского каждый год в ночь с 20 на 21 августа спускается в тоннель на Новом Арбате, где погиб его сын. Но с каждым годом всё меньше людей приходят к мемориалу памяти, который до середины девяностых годов был для Москвы культовым.

А теперь романтики и энтузиасты 1991 года повзрослели и стали циниками - как те, кто их вёл на баррикады.

- Власть забывает, благодаря кому она власть, - вздыхает Марат Кричевский. - Мне один чиновник из московского правительства объяснял, почему он не может участвовать в шествии и панихиде 19-21 августа: «Отношение народа к этой не то революции, не то путчу неоднозначное». Ещё он сказал, что должен «быть с народом, а народ считает, что жертвы были напрасны». Что мне, отцу, ответить? Никакие жертвы не могут оправдать никакие идеалы. И как ни трудно это говорить, но жертвы были не напрасны .

Мать Дмитрия Комаря Любовь настроена так же. Она считает, что от них, безутешных в горе родителей, просто откупились. Им дали бесплатные квартиры и добавили к пенсии по 250 рублей в месяц. Что по тем далёким временам было равно солидной зарплате. Сегодня эта надбавка близка к тем же 250 рублям. Но главное - память об августе 1991 года и романтике той эпохи, когда все ждали свободы, потускнела, а общество пронизано цинизмом и разочарованием.

Кто-то оправдывает ГКЧП и сторонников путча, кто-то с пеной у рта доказывает, что проводить параллель между ГКЧП-91 и расстрелом Белого дома в октябре 1993 года - «это реваншизм коммунистической тирании» . Кто-то помягче и оправдывает Ельцина тем, что он «не имел возможности не расстреливать парламент в 93-м» . Кто-то, из тех, что помудрее, говорит о логике революции, всегда эволюционирующей в диктатуру или хунту. И лишь на её обломках может вырасти или не вырасти что-то цивилизованное. Но тем, кто здесь и сейчас, важнее простые вещи: ни организаторы ГКЧП, ни мятежники из команды Руцкого - Хасбулатова, ни тем более демократы из окружения Ельцина - никто из них не только не погиб в 1991 или 1993 году. Все они сделали карьеры или открыли бизнес, но по-прежнему «страдают за Россию» в чиновничьих креслах, банках или фондах имени себя любимых. И все постоянно мелькают в телевизоре. Седые такие, типа мудрые, все критикуют былых врагов, с которыми потом сидят в кабинетах по соседству или вместе - в закрытых ресторанах. Розовощёкие и упитанные.

Те же, кто поверил их призывам и повёлся на революционные лозунги (вспомните: Гайдар, Руцкой, Немцов, Хасбулатов, Чубайс - всех не перечесть! - звали людей под стены Белого дома, понимая, что им грозит), лежат в земле. Всё, что осталось после них, - детские фотографии у матерей и политические карьеры розовощёких и упитанных. Людей, которым ни за что не доказать, что гибель других обеспечивала им статусы, деньги и власть. Однако понимание того, что романтические идеалы свободы и демократии 1991 года расстреляны в 1993-м, к 2000 году, если не раньше, оформилось в мучительное прозрение - диктатуру коммунистов и обещанную «революционерами» демократию заменила диктатура толстосумов.

Отсюда - настороженное отношение к 19 августа 1991 года и первым трём Героям России. Наверняка пройдут годы, и наступит эпоха следующих переоценок поступка трёх парней, отдавших жизнь за идеалы свободы. Для этого нам самим надо учиться свободе - от страха или равнодушия перед коррумпированной властью, от культа денег, от демагогов, опять зовущих на баррикады. Минимальные сдвиги, но дают шанс выстрадать и выцарапать право на свободу.

Может, кто-то помнит, но в 1993-м всего два человека - молодой артист Евгений Миронов и журналист Александр Любимов - заклинали: «Люди, оставайтесь дома! Не надо выходить ни на чью защиту!» Их не послушали, а сегодня так думают многие. Не все, но - большинство. Сдвиг в головах настолько очевиден, что под антиреволюционные настроения общества подстраиваются новые борцы «за свободу». Они тоже не хотят крови, они говорят исключительно о «мирных выступлениях на Болотной» . И они опять честны - как Ельцин в 1991-м, когда объявил бескомпромиссную войну «против привилегий и коррупции» . Они тоже «бессребреники» - как дочь Ельцина Татьяна, «семьёй» приватизировавшая Кремль и Россию и проедающая те «крохи» в Лондоне. Или как революционер-банкир-двоежёнец, пылко отстаивающий идеалы демократии. Или либерал-телеведущая, владелица ресторанов, совладелица мобильной сети и прочих высокодоходных технологий. Все они опять готовят народные выступления - такие «спонтанные», что даже сайты под них открыты за три месяца до самих акций. Всё по разделам, аккуратно, с фото, ссылками и тегами. Вот только с новыми героями туго. То они Саакашвили, объявленного в Грузии в розыск, поддержат. То в Киеве на горящем Майдане объявятся, а потом оправдываются: я не такая, я жду трамвая. То символом свободы объявят хулиганку Божену Рынску, находящуюся под следствием и домашним арестом, но стойко переносящую революционные лишения в бутиках Парижа и ресторанах Львова.

Ничего не меняется. Поводыри революции всё ведут и ведут людей на чужие баррикады за чужие интересы. А народ (в интерпретации божен рынских - «быдло», в трактовке поутихшей Собчак - «балласт») не ведётся. Нас всё больше интересует не то, что будет на баррикадах, а что будет после них. Какие планы у революционеров по переустройству страны? Кто её будет переустраивать? Зашкаливающую коррупцию на своей шкуре, в отличие бизнес-революционеров, несём. И хотим её снизить, а не допустить к кормушке очередных «борцов» с ней - голодных и амбициозных.

Вот и всё. Просто мы уже не романтики, какими были. И какими были и останутся Дмитрий Комарь, Илья Кричевский и Владимир Усов.

Илья́ Мара́тович Криче́вский (3 февраля , Москва - 21 августа , Москва) - советский архитектор, один из трёх погибших защитников «Белого дома » во время августовского путча 1991 года. Герой Советского Союза (1991)

Биография

Когда демонстранты, пытаясь остановить движение БМП в сторону Смоленской площади, облили бензином (огневой смесью) БМП № 536, и машина загорелась, то покинувший её экипаж стал под градом камней и металлических прутьев перебегать к соседним БМП. Во время посадки в БМП № 521 двое из членов экипажа горевшей машины, прикрывая отход товарищей, делали предупредительные выстрелы в воздух. В этот момент Кричевский ринулся к БМП и получил сквозное смертельное ранение в голову.

См. также

Напишите отзыв о статье "Кричевский, Илья Маратович"

Литература

  • Свердлов Ф. Д. В строю отважных: Очерки о евреях - Героях Советского Союза. - М., 1992.

Примечания

Ссылки

Сайт «Герои Страны ».

  • // amkworks113.ru.

Отрывок, характеризующий Кричевский, Илья Маратович

– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.

Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.